Автор: Самир Шахбаз

— Ваше Святейшество, здравствуйте.

— Здравствуйте.

— Ваше Святейшество, Ваши первые сознательные шаги в храме начались, когда Вы еще были маленьким мальчиком. В шестилетнем возрасте — Ваше первое послушание, вы разливали крещенскую воду. И мы узнали, что Ваши родители вначале с небольшим смущением отнеслись к Вашему рвению и даже обратились к валаамским старцам за советом. Что они сказали им?

— Я очень благодарен своим родителям, которые воспитали меня в православной вере. Я родился в благочестивой христианской семье. И я считаю, что очень важно воспитание именно в семье, которое дает основание для будущего. Да, действительно, мои родители смущались тем, что я уже в юношеские годы знал все богослужение наизусть и даже служил, и это смущало моих родителей. Поэтому они обратились к валаамским старцам, которые сказали, что если делается все серьезно, то смущаться не надо. И, зная на своем личном опыте, что дает воспитание, я считаю, что и в школах нужно ввести предмет «Основы православной культуры», потому что вся наша культура основана на христианских ценностях, и каждый культурный человек должен знать основы своей культуры. Это его обязанность. Нам говорят, что у нас много людей, исповедующих ислам или другие религии, но я думаю, что эти люди, которые живут здесь, в нашем обществе, и исповедуют другую религию, должны знать кроме основ своей культуры и основы культуры той страны, в которой они живут.

— Ваше Святейшество, Вы стали священнослужителем в 1950 году, а к епископскому служению приступили в 1961 году, как раз тогда, когда началась новая волна гонений на Церковь. Как церкви удалось выстоять и почувствовали ли Вы на себе лично эти гонения?

— Уже не было прямых гонений, не расстреливали, но вся церковная жизнь — она была под контролем. Были даже области и республики, где и проповеди должны были представляться представителям Совета по делам религии на местах, уполномоченным, для проверки. Чиновники, которые чаще всего были атеистами, определяли, что священник может сказать и чего не может сказать. В 1961 году я стал епископом. Я столкнулся сразу же с желанием закрыть Пюхтицкий Успенский женский монастырь в Эстонии — единственный женский монастырь — и 36 православных, в основном эстонских приходов, которые, как чиновники говорили, были нерентабельны. Но мне удалось отодвинуть закрытие этих приходов. А в начале уже 1962 года я, будучи заместителем председателя Отдела внешних церковных сношений, привез в монастырь первую делегацию лютеранских пасторов из ГДР, которые потом в газете написали восторженные отзывы о монастыре, и вопрос о закрытии отпал.

Так надо было правдами и неправдами сохранять от закрытия то, что хотели закрыть в то время. Пришлось столкнуться с горем людей, и у меня осталось в памяти — когда я вступил в должность управляющего делами — огромное количество священнослужителей, которые были лишены регистрации гражданской властью и остались без места и средств к существованию. И надо было их обустраивать, устраивать, нужно было дать возможность им продолжать служение.

— Ваше Святейшество, во время Вашего патриаршего служения произошло эпохальное событие — объединение двух частей Русской Православной Церкви. Разговоры об этом велись же давно, на протяжении долгих лет. Почему это произошло именно сейчас и что на это повлияло? Как многие говорят, это просто чудо.

— Шли мы к этому долгое время, потому что это плоть от плоти, кровь от крови нашего русского народа. Это люди, которые были вынуждены после революции, после гражданской войны покинуть свою Родину, и оказались за рубежом, но сохранили веру, сохранили любовь к Родине, сохранили любовь к своей культуре. И у нас внутри, в нашей стране, конечно, изменение положения Церкви во многом повлияло на решение этого вопроса, потому что стали открываться храмы, реставрироваться, возрождалась монастырская жизнь, духовное образование, издательства. Люди приезжали сюда и видели, как возрождается церковная жизнь.

Это не только было подписано в храме Христа Спасителя в Москве, но дошло и до приходского уровня. Сейчас ведь на каждом заседании Священного Синода нам приходится открывать новые храмы в самых разных местах. Только что был освящен собор в Гаване, только что поставлен вопрос об открытии храма в Венесуэле… Так что в разных местах разбросаны не только первая эмиграция, но и первое, второе и третье поколения, люди, которые сегодня уезжают из-за трудностей за рубеж для того, чтобы работать. Они нуждаются в духовной поддержке, оказавшись в чужой среде, среди чужого менталитета, с чужой культурой. А в русском православном храме они чувствуют живую связь со своей Родиной, с Церковью.

— Ваше Святейшество, на Ваш взгляд, перед какими вызовами сейчас стоит человечество и как Церковь могла бы помочь человечеству ответить на эти вызовы?

— Я думаю, что однополярность в культуре, однополярность в экономике, однополярность в политике — это не тот путь, по которому должно идти человечество. Человечество должно идти к единению, не создавая однополярного мира. Потому что когда применяется, с одной стороны, двойной стандарт к любым проявлениям жизни в России или в странах ближнего зарубежья, это несправедливо. Я думаю, что события, которые произошли в Южной Осетии, наглядно показали, как белое выдается за черное и черное выдается за белое. Хотя мы своими глазами видели, сколько жертв было, сколько людей были вынуждены покинуть свои насиженные места, дома которых были расстреляны танками и которые бежали, спасая свои жизни. И Церковь — она всегда призывала к миру, всегда призывала сесть за стол переговоров. И даже во время этого кризиса и с моей стороны, и со стороны грузинского Патриарха — Католикоса — были обращения с призывом к миру. И у нас добрые отношения между Церквами продолжают сохраняться и будут сохраняться. Церковь будет всегда призывать к миру и к согласию между людьми. И то, что произошло, — это вообще трагедия, потому что хотели поссорить два православных народа.

— Ваше Святейшество, и вопрос, который я сегодня просто не могу не задать: по поводу сложившейся экономической ситуации в мире. Ее можно рассматривать чисто как экономическую, финансовую проблему, но, в то же время, это может быть некое испытание, которое послано специально, чтобы люди чему-то научились. Чему можно научиться в этой ситуации, которая сложилась?

— Я думаю, на Западе с высоким уровнем жизни это испытание — не надеяться только на деньги. Поэтому сокращение рабочих мест — это будет для многих испытанием. Нам тоже нужно думать не только о материальных благах. Часто проповедуется нам, что только нужно строить хорошую обеспеченную жизнь. Но надо думать и о душе своей. И я думаю, что вот этот экономический, финансовый кризис — он должен заставить людей думать и о душе своей, и не только о судьбе своей, но и о судьбе своих ближних. Надо больше думать и помогать тем, кому тяжело.

— Ваше Святейшество, большое спасибо за Ваше время и комментарии.

— Спасибо Вам. И желаю Вам успеха в Вашей деятельности.

Источник: www.vesti.ru