«… буду вечно молодым!» пели мы когда-то. От души пели! Пели и в этот понедельник, 29 октября, когда комсомолу исполнилось 100 лет. Сам именинник, увы, не дожил… Но мы его помним. Ведь прожили с ним годы юности.

А кто будет спорить с тем, что именно эти годы – лучшие? Что бы ни происходило в стране…

Менялась жизнь, меняли песни. Следующее поколение к словам «вечно молодым…» добавляло уже на другой мотив: «…вечно пьяным…». Что ж! Другая эпоха… Я не сравниваю. Мне, кстати, обе эти песни нравятся. Что же касается эпох, то с ними всё гораздо сложнее.

Я до двадцати, наверное, лет считал, что лучше советских людей в мире никто не живёт. Что у нас, в СССР всё справедливее, чем у других. Хотя «отдельные недостатки, конечно…» Но, куда ж без них?.. Наивный был? Безусловно! Верил тому, что говорят взрослые? А не было причин им не верить.

Времена-то уже были мирные во всех отношениях. Про репрессии нигде ещё не писали. Бабушка моя о том, что её (а, значит, и мою) семью когда-то раскулачили, только раз проговорилась. И, увидев мои расширившиеся глаза, быстренько этот разговор замяла. А я и забыл его мигом.

Отец ловил иногда «Голос Америки» и «Радио Свобода», но мне голову услышанным не забивал, что-то рассказывал, но без выводов, без морали. Говорил только: «Вырастешь, сам разберёшься…»

Рос, разбирался… ВЛКСМ — Всесоюзный Ленинский коммунистический союз молодёжи. Всесоюзный… Когда разрушился наш «Союз нерушимый», кто бы что ни говорил, а мне было жаль… А уж потом, когда, как и дошутились шутники, «после перестройки начались перестрелки», стало тошно.

Я ведь успел в советской армии отслужить и убедиться, что не бывает плохих национальностей, что в каждой хватает и своих негодяев, и своих замечательных людей. В армии я присягал Советскому Союзу, получается, что всем 15 республикам.

Поэтому для меня каждая из нынешних войн – Гражданская…

Ленинский… Моё отношение к человеку, чей профиль со значка, посвящённого 100-летию комсомола, куда-то исчез, конечно, сильно с тех пор изменилось. Но разговор о цели и средствах; о том, куда ведёт дорога, вымощенная благими намерениями, — долгий, отдельный и скорее всего бесперспективный.

Коммунистический… Тут сразу вспоминается Сергей Довлатов: «После коммунистов я больше всего ненавижу антикоммунистов». Нет, ненависть к коммунистической идеологии во мне так и не прижилась, но и почитания не осталось после того, как многое узнал.

Вырос, разобрался… Но при этом настоящих коммунистов – тех, кто остался верен своим убеждениям, а не менял партии, как ботинки в соответствии с сезоном, я как раз очень уважаю.

Помню, как ко мне, ещё молодому и язвительному журналисту подошёл один старый коммунист и сказал: «Лёша, я тебя прошу: не надо использовать слово «товарищи» в уничижительном смысле». И мне стало стыдно. И я больше никогда этого не делал.

Что осталось от аббревиатуры? Молодёжь! Праздновать день рождения комсомола в молодежный центр «Стекольный» пришли молодые люди разного возраста. В разные годы мы имели отношение к этой организации.

Как в своё время пошутил один из бывших первых секретарей горкома ВЛКСМ, «мы отчитывались перед партией о том, сколько мы борщевика посеяли, а вы – о том, сколько его уничтожили…» «А что он даёт, этот комсомол?» — этот вопрос часто звучал в последние годы существования организации.

Действительно, что он дал нам? Что он дал мне? В первую очередь, наверное, – друзей. Друзей, с которыми мне приятно встречаться и общаться не только 29 октября, когда по традиции – и не только в юбилейные годы – мы отмечаем день рождения Комсомола.

Друзей, судьбы которых сложились по-разному, но с которыми вряд ли свела бы меня судьба, если бы не ВЛКСМ. И мне бы их сейчас в жизни не хватало.

Комсомол давал нам, молодым тогда людям, ощущение причастности к судьбе страны. Простите за «высокий штиль»! Я и сам всякого рода пафос терпеть не могу, но разве приятнее ощущение, что от тебя в этой жизни не зависит ни-че-го-шеньки?

Что даже на выборы представителей власти ходить бессмысленно, потому что нужный процент нужным людям и без нас нарисуют? Да, плохо, наверное, верить в утопическую идею, но разве не верить никому и ничему – лучше?

Давно уже коммунистическая идеология не прописана ни в Конституции страны, ни в душах большинства её жителей, но разве то, что пришло ей на смену, всем нравится больше? И что вообще пришло?

Идеологию не обязательно прописывать, чтобы видеть, как она работает. Или видеть, как работает её отсутствие… Стоп!.. А то всё это медленно, но верно превращается в брюзжание.

У каждого времени – свои плюсы и минусы. Говорят, что человеческая память избирательна, а потому сохраняет только хорошее. Замечательное свойство! Если бы так была устроена и сама жизнь… Хочется надеяться, что и у моих детей, и у других людей комсомольского возраста есть в жизни что-то такое, о чем они будут вспоминать с такой же теплотой, как мы вспоминаем Комсомол.

Хочется верить, что черпают они откуда-то веру в свои возможности. А возможностей у людей, которые кем-то или чем-то объединены, всегда больше, чем у отдельных, даже выдающихся личностей.

Главное, чтобы объединяло их что-то действительно достойное, а не простое-понятное желание быть «у кормушки».

Помня исключительно хорошее, я могу сказать, что комсомол – во всяком случае, в моё время – при всём его демократическом централизме не подавлял личного мнения, не заставлял идти против совести и голосовать, как фракция постановила.

Мы могли спорить, даже ругаться, но при этом не сомневались, что делаем вместе что-то хорошее, важное, нужное.

На сцене молодежного центра «Стекольный», где праздновался юбилей Комсомола, вспоминали этапы большого пути: и гражданскую, и Великую Отечественную войну, и восстановление народного хозяйства…

Сегодня, конечно, можно поспорить на тему: «А правильно ли было, что в гражданскую комсомольцы воевали на стороне красных?» Можно задаться вопросом: «Почему для того, чтобы в нашей стране возникла очередная острая необходимость в восстановлении народного хозяйства, нам зачастую и война-то совершенно не обязательна?» Но глядеть на лица тех, кто заполнил все места в зале; тех, кто выходил на сцену, было почему-то радостно и приятно.

Для всех для них, как и для меня, Комсомол – это часть жизни, очень дорогая её часть. И то, что мы делали в те годы, мы делали искренне, от души. Даже ошибались от души.

А потому и радовались искренне, глядя на знамя клинской организации ВЛКСМ, которое «последний первый секретарь» Игорь Балясников не стал, вопреки указанию сверху, уничтожать. Сохранил!

Для истории, для краеведческого музея. А потому и поздравляли друг друга с этим юбилеем тоже от души. И если в том, что будем вечно молодыми, мы и не слишком-то сильно уверены, то в том, что с Комсомолом не расстанемся – не сомневаемся!

АЛЕКСЕЙ СОКОЛЬСКИЙ