В №№ 1, 2, 11 газеты «Клинская Неделя» ответственный секретарь клинского районного отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры (ВООПИиК) Михаил Томилин рассказывал, как в названиях деревень отразились традиции скоморохов, ремесленников, живших на клинской земле. Оказывается, и сами предприятия ремесленников получали свои названия неспроста.

На улице Литейной напротив храма иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» и современного центрального рынка, где когда-то было клинское городское кладбище, находится стекольный завод.

Считается, что стеклянный завод торгового дома Сергея Глинского и Ивана Титова основан в 1896 году. По другим данным, на этом месте завод по производству стеклянных изделий работал ещё с 1885 года.

Он выпускал аптекарскую посуду разных фасонов, химическую и парфюмерную посуду и другие принадлежности для аптек и лабораторий. На аптекарские флаконы ставили клеймы «С.Г.».

В современной России завод работает под вывеской ОАО «Медстекло» — «предприятие, которое специализируется на выпуске бесцветного медицинского стекла, — говорится в его официальной презентации.

Основными видами продукции являются флаконы вместимостью от 5 до 20 мл и ампульный товарный стеклодрот разного диаметра. Кроме того, выпускаются цилиндры для шприцев многократного применения разных вместимостей, пробирки парфюмерные и для упаковки лекарственных средств, колонки для гемосорбции и другая продукция».

Сейчас, не выдержав специфики Российского капитализма, по имеющейся информации, завод объявлен банкротом, но продолжает работать на малую мощность.

Поначалу этот стекольный завод назывался Божедомским. Откуда такое странное название? В России с давних времён соблюдались дохристианские традиции и поверья.

У русского народа существовало такое понятие, как заложные покойники, то есть люди, погибшие не своей смертью, насильственно и по неосторожности.

Их хоронили на отдельных кладбищах. На этих же кладбищах хоронили самоубийц. Так как считалось, что души таких людей не упокоены. Главной целью жизни у русского народа считалось принять достойно смерть, уйти из жизни, пройдя всю её со страданиями и лишениями и стать родителем.

О заложных покойниках писал историк церкви профессор Евгений Голубинский и российский и советский этнограф Дмитрий Зеленин, чьи работы в основном посвящены верованиям и обрядным практикам восточных славян.

В 1917 году вышла его книга с масштабными исследованиями «Очерки русской мифологии: умершие неестественной смертью и русалки». Он, например, исследовал обряд перекрестывания, который, по мнению народа, спасал людей, ушедших из жизни насильственной смертью, особенно пострадавших за правое дело, убитых, защищая близких, на войне, при пожаре. В честь таких ушедших людей потом называли новорождённых.

Кладбища, на которых хоронили заложных покойников, назывались убогими или божьими домами. В простонародье они назывались божедомками.

Улица Божедомка в Москве называется по кладбищу, на котором в Москве хоронили заложных покойников. По мнению доктора исторических наук Александра Пыжикова, со времён Петра Первого по всей России началась совместная борьба власти и православной церкви против таких кладбищ.

Первый этап этой борьбы Петр Первый, Екатерина Первая, Анна Иоановна проиграли, и только Екатерина Вторая переломила ситуацию, и при ней кладбища заложных покойников – божедомки начали исчезать, а самоубийц стали хоронить за оградами церковных кладбищ.

В Клину огромное древнее кладбище находилось на северо-восточной окраине города во многие времена. Оно отмечено на генеральных планах развития Клина XVIII и XIX веков. Как и старинная улица Николаевская, шедшая от него.

После революции её переименовали в улицу Большевиков, а сегодня мы её знаем, как улицу Гайдара. Улица Николаевская продолжалась нынешней улицей Новоямской, которая и шла к Николаевской железной дороге, но не примыкала к ней.

Значит, и свое название улица получила не от неё, не от железной дороги. В Клину в те времена на древнейшем городском кладбище, располагавшемся за рекой Сестрой перед деревней Праслово, стояла Никольская церковь или часовня в честь святого Николая Чудотворца.

По-моему мнению, именно по имени этой старинной церкви назвали улицу Николаевской. Она шла от Новоямской улицы мимо городских бань Юмберга, расположенных перед рекой Сестрой, затем по мосту через реку к древнему клинскому кладбищу, к Никольской-Николавской церкви-часовне.

Это древнее городское кладбище ко второй половине XIX века исчерпало свои возможности, потому что город Клин рос и увеличивался по количеству населения и по площади.

Поэтому в 60–е годы XIX века открыли новое городское кладбище, на котором построили новый кладбищенский храм во имя иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость».

Освящение новой кладбищенской церкви состоялось в 1861 году. Она была приписана к Троицкому собору Клина. Так исторически сложилось, что напротив нее располагался большой пустырь, простиравшийся до улицы Николаевской.

Однако на нем никто ничего не строил, в том числе и местные жители, хотя дома по ул. Литейной в разных ее частях стояли. Объясняется это обстоятельство, судя по всему, тем, что на этом пустыре находилось кладбище заложных покойников – божедомка.

Конечно, оно не было таким большим, как территория нынешнего завода. Однако улица Литейная, по всей видимости, разделяла два бывших кладбища – основное и божедомское, заложных покойников.

В 30-е годы XX века клинская божедомка оказалась забытой, а затем и застроенной корпусами нового стекольного завода. Городское же кладбище вокруг храма иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» застроилось клубом стекольного завода, жилыми домами и колхозным рынком.

А о кладбище заложных покойников теперь напоминает только надпись на старинной фотографии «Божедомский стеклянный завод Глинского».

Автор этой фотокарточки точно знал, почему таким прилагательным обозначили завод.

МИХАИЛ ТОМИЛИН