В Подмосковье немало полигонов, которые ещё действуют и отравляют не только воздух и воду, но и жизнь людей, живущих рядом с ними. Это, в частности, Ядрово в Волоколамском районе – самый, пожалуй, известный, на всю страну прогремевший полигон; это расположенный под боком у Клина «Алексинский карьер», «ароматы» которого я и сам не раз ощущал, т. к. живу в этом городе; и те полигоны, о которых наверняка знаете лучше меня.

О ТЕХ, КТО НЕ ДОЗВОНИЛСЯ…

— Действительно, — подтвердил генеральный директор компании «ЭКОКОМ» Оливер Кайзер, — полигоны, которые сегодня действуют, долго ещё будут нужны, потому что всю необходимую для избавления от этой проблемы инфраструктуру – мусоросжигательные и мусороперерабатывающие заводы — за один день не построишь.

А мусор образуется ежедневно. Поэтому, пока вся эта инфраструктура создаётся, полигоны должны работать. Параллельно с наращиванием мощностей по сжиганию, переработке и утилизации отходов.

Нужда в полигонах, как в местах захоронения мусора уменьшается с каждый годом. Но, конечно, всё это время недопустимо губить экологию и отравлять людей. Поэтому решено полигоны реконструировать, оснащать их по современным технологиям. Теперь, наверное, вся страна знает, что такое система дегазации и сбора фильтратов.

В коммунальном хозяйстве тоже давно знали, что образуется газ, знали про необходимость дегазации. Но говорили: «Закончится захоронение, поставится система дегазации и убирется газ». Но — вопрос: «Что происходит все те 30 лет до закрытия полигона?»

Там же тоже образуется и выходит тот же самый газ! Поэтому ни в коем случае нельзя ждать окончания срока службы полигона и только после этого устанавливать систему дегазации.

Надо уже во время эксплуатации полигона прямо на месте захоронении улавливать этот газ и обезвреживать его, утилизировать.

Сегодня эта революция в сознании чиновников, коммунальщиков происходит. Они начинают понимать, что систему дегазации надо устанавливать ещё на активных, эксплуатируемых картах. Эта система сегодня – неотделимая часть полигона. И она «идёт за мусором» и растёт с ним, с полигоном.

Мы это наблюдаем: в течение двух-трёх месяцев после закладки новой карты бурятся скважины, трубопроводы соединяются, ставится новое оборудование, и газ, который там образуется, уводится и обезвреживается.

Таким образом, выбросы уже можно минимизировать, потому что охватывается всё — и новые, и старые карты. И, действительно, оттуда собирается 80-90 % всех выбросов. Конечно, когда работаем с открытыми картами, то оставшиеся 10-20 % улавливать сложно, потому что невозможно сразу же герметично закрывать только что захороненный мусор. Значит, что-то выходит.

Но, во-первых, сама атмосферная система рассеивания с этим объёмом в принципе справляется: движения воздушных масс в Подмосковье достаточно сильные, чтобы разбавлять эти 20 % до концентрации, которая не приводила бы к отрицательному воздействию на людей. А, во-вторых, есть еще и дополнительная технология, которую мы начали применять.

Это системы нейтрализации запаха. Они похожи на большие снеговые пушки. Мы их называем небулизаторы. В них находится специальный раствор, который запах и нейтрализует.

Они «окутывают молекулы плохого запаха» и таким образом обезвреживают их. То есть эти пушки не разбрызгивают просто так какие-то «ароматизаторы», чтобы сделать воздух свежее. Вода со специальным раствором, реагентом выходит из пушки и покрывает как туман два, три, четыре гектара полигона.

Система включается, когда ветер дует в населенные районы. Она — дополнительная, а главная – все-таки система дегазации, а небулизатор нужен, чтобы «убить» оставшиеся 10-20 %.

У нас также есть технология охвата, перехвата и сбора фильтрата, которую мы применяем уже 10 лет. Она во всём мире оправдалась. Не мы её придумали, но мы её производим. Это мембранная технология, потому что фильтраты у нас многообразны, и очистить их химикатами и бактериями очень сложно.

Самое главное в этой технологии – экономичность. Она не стоит столько денег, сколько другие. Но на выходе получается очень качественная вода, почти дистиллят.

Это позволяет нам сбрасывать такую воду в речки или использовать её на производстве как техническую, например, чтобы в сухую погоду пыль не образовывалась и т. д.

Все эти технологии мы уже применяем и в Кучино, и на других полигонах. Эта работа, в конце концов, приведёт к тому, что люди в ближайшее время все эти полигоны перестанут замечать. Их будут замечать только те, у кого дома фактически упираются в полигоны.

Например, Торбеево в Люберецком районе. Я не понимаю, почему так получилось, но там дома оказались буквально в 20 метрах от подножия полигона. Люди, которые владеют полигоном или создавали его, уверяют, что дома появились позже, а те, кто строил дома, говорят, что они там уже давно.

Конечно, если дом находится в 20 метрах от полигона, то сделать так, чтобы запах до него не доходил, невозможно.

(Окончание следует)

Начало: «Мусорные свалки: жизнь после закрытия»

АЛЕКСЕЙ СОКОЛЬСКИЙ