Как-то раз мы оказались в столице Бурятии – Улан-Удэ. За час посмотрели огромную голову бурятского Ленина, расплывающегося в пролетарской улыбке на центральной площади города и поняли, что больше ничего интересного здесь не увидим. Мы отправились на автовокзал, чтобы уехать в Монголию.

Оказалось, что все билеты на автобусы до Улан-Батора раскуплены, но можно доехать до приграничного российского поселка Кяхта, а оттуда перебраться через границу своими силами.

…Помимо нас в ГАЗели до Кяхты ехало еще несколько человек. За рулем сидел задумчивый бурят, рядом с ним – монгол с усами как у Буденного и очень строгим лицом.

Удивительным было присутствие в маршрутке пожилой французской пары: женщины с подвижным стеклянным глазом и скошенным набок ртом и ее мужа – молчаливого угрюмого деда. Как оказалось, они путешествуют по России почти месяц, а теперь решили поехать в Монголию, чтобы «посмотреть Родину Чингисхана».

Ехали долго… ГАЗель прыгала на бесконечных кочках, глаз француженки вертелся как шарик дезодоранта, водитель лениво матерился на каждую корову, спокойно пересекавшую проезжую часть.

Не было конца и края бурятской земле, пока она неожиданно не закончилась – машина уперлась в ворота КПП. Все поняли, что пора выходить.

Пешеходной границы с Монголией нет. Поэтому чтобы попасть в страну, надо пересесть к одному из монгольских бомбил, зарабатывающих на жизнь перевозкой людей через границу. Их машины стоят тут же, у ворот, платишь водителю 200 рублей, ждешь, пока наберется полная машина и тебя перебросят на противоположную сторону.

Так мы попали в автомобиль к человеку, похожему на отъевшегося Будду. Мы с французами и Буденным пересели в его старую китайскую «Тойоту» и стали ждать. «Тойота» была настолько старой, что двери открывались при помощи отвертки. Как оказалось потом, у бомбил есть как минимум две машины: на развалюхе он зарабатывает деньги в России, а на втором, новом автомобиле, тратит их в Монголии.

Неожиданно заговорил Буденный. Он вдруг повернулся к нам, улыбнулся и сказал, что он тибетский доктор, точнее студент-пятикурсник факультета тибетской медицины.

– У меня есть небольшой дар, – сказал парень на плохом русском. – У меня немного открыт третий глаз. Я могу вас очистить.

Потом перелез через французов к нам назад и стал очищать. Он брал наши руки, гладил их своими пухлыми ладонями, потом закрывал глаза и шептал что-то на неведомом языке. Фишкой номера было финальное вытягивание негативной энергии – Буденный с широко открытым ртом тянул невидимый канат из наших животов. Сеанс белой магии прервала странная старушка, прислонившаяся к закрытому окну нашей «Тойоты»:

— Пирожки купить хочите?..

… Мы ехали по полупустой асфальтированной дороге и все вокруг сначала казалось нам лазурно-голубым. Мы смотрели по сторонам и таинственно улыбались. Природа в Монголии оказалась сказочной. Над нашими головами сияло яркое солнце.

Оно было похоже на солнце с детского рисунка – круг с идущими от него лучами. Деревья были настолько зелеными, что, казалось, рябили. Я сидел с открытым ртом и наблюдал за метаморфозами монгольской природы: посреди равнин вырастали горы, которые сменялись речными долинами.

Справа и слева от дороги паслись огромные стада баранов – на несколько сотен голов. Когда один баран решал перейти дорогу, за ним тянулось все стадо, и нам приходилось ждать окончания этого великого переселения по десять минут. Часто невдалеке от стада стояла юрта, рядом с которой находился припаркованный «Хаммер».

Я видел такую картину несколько раз – монголы, торгующие мясом, были очень богатыми людьми, но уклад жизни сохраняли традиционный. Трасса шла через всю страну прямо к монгольской столице – Улан-Батору.

И все главные монгольские города находились по пути к ней (в одном из таких городов вышел Буденный, оставив нас вместе с французами и буддоподобным водителем). Города были вытянуты вдоль трассы и обычно представляли из себя несколько десятков домов, похожих на родные хрущевки, вокруг которых было налеплено несколько сотен юрт. Обитатели юрт имели квартиры в домах, но все равно жили на земле – пасли баранов.

Ночью мы были в УланБаторе.

Артем Распопов