Уникальная лабораторная посуда, оригинальные светильники и люстры, букет стеклянных полевых цветов и «бахметьевские» вазы, необычные ёлочные игрушки и стеклянные приборы и аппараты – всё это под силу сделать клинскому стеклодуву-аппаратурщику Александру Молоканову. Он – потомственный стеклодув, с почти тридцатилетним стажем.

Шедевр, рожденный в огне

Своему мастерству Александр обучался в стеклодувном цеху совхоза «Слободской» под руководством Александра Карелина (1992 год), затем – в аппаратурном цеху производственного объединения «Химлаборприбор» у Романа Дрожжина (1994 год) и, конечно же, у своего отца Юрия Ивановича Молоканова.

Александр специализируется на изготовлении химико-лабораторной посуды из боросиликатного стекла, декоративно-прикладных и художественных изделий. Он член Творческого Союза художников России и Международной федерации художников.

Рассказывать о себе, своем деле, которому он отдает всю свою душу, Александр сначала не очень хотел. Не привык быть в центре внимания, но прекрасно понимает и знает, что изделия, которые он делает вместе со своим коллегой – художником и мастером на все руки Андреем Фалькиным – настоящие произведения искусства. Их творческий тандем считает, что из каждой работы нужно делать шедевр.

Мы пообщались с Александром, когда он делал из стеклянных трубочек – дрота букет полевых цветов. Рядом с рабочим столом лежали эскизы Андрея с цветами и листьями одуванчика и клевера. Мастера готовят его на специализированную выставку, которая, если ничего не изменится, состоится в августе. Александр уже выдул одуванчики, а на моих глазах рождался клевер. Трубочка в пламени стала мягкой, расплавилась, стекло растянулось. Александр вдул в него воздух, и оно стало прозрачным шаром, слушаясь мастера и принимая заданную форму.

Рождение стеклодува

Родители Александра работали на «Химлаборприборе». Отец Юрий Иванович Молоканов (1939-2006) – стеклодув-аппаратурщик аппаратурного цеха и цеха индивидуальных заказов, более 30 лет занимался любимым делом. Мать – Клавдия Александровна Молоканова – работала более 30 лет на «Химлаборприборе» мастером аппаратурного цеха и цеха индивидуальных заказов, в отделе сбыта. Именно она впервые привела сына к стеклодувам. В течение двух недель смотрела за ним, стараясь понять, сможет ли Саша овладеть профессией. В результате четырнадцатилетний Александр все летние каникулы проработал в стеклодувном цехе совхоза «Слободской» в деревне Слобода, где мать работала мастером цеха. Ей пришлось написать заявление директору совхоза, что всю ответственность за сына она берет на себя.

С 18 лет Александр работал стеклодувом аппаратурного цеха «Химлаборприбор». Освоил изготовление самых сложных изделий: холодильники, поглотители различных типов, сложные аппараты разных видов, вакуумные краны и прочие изделия, которые делали стеклодувы высших разрядов.

В 1990-е предприятие начало угасать и с «Химлабора» пришлось уйти. Но бросить профессию, находящуюся на стыке огня и воздуха, уйти от магии стекла не удалось. Александр каждую свободную минуту рвался к любимому делу, находя именно в нём возможность самореализоваться.

Стеклодув – аппаратурщик, выдувальшик, лэмпворкер

Не все стеклодувы выдувают стеклянные изделия по одинаковой технологии. Стеклодувы-аппаратурщики, как Александр – высшая категория стеклодувов. С помощью газо-кислородной горелки и инструментов они создают стеклянные приборы для химических и биологических лабораторий, фармацевтических фирм. С помощью специальной трубки выдувальщики набирают жидкое стекло из печей и придают ему нужную форму, используя специальные инструменты.

Стеклодувы-аппаратурщики много работают за горелкой, температура пламени которой достигает 1500°С – 2000°С, отсюда и главная издержка профессии – ожоги. Бывают случаи, когда заготовка лопается в пламени и осколки летят в разные стороны, а от жара на спецодежде плавятся пуговицы. Поэтому стеклодувы прячут глаза за специальными очками с неодимовыми линзами, блокирующими жёлтое натриевое излучение от нагретого в пламени стекла.

У стеклодува должны быть стальные нервы и стальные руки: некоторые заготовки бывают весьма тяжёлыми, а разогрев стекла происходит на весу на вытянутых руках. При этом изделие нельзя откладывать в сторону, пока мастер не завершит работу.

От бахметьевских ваз до химических сосудов

К Александру обращаются из разных уголков страны.

Из Самары звонили с просьбой отремонтировать сосуд для химических реакций. Из-за закрытия границ, связанных с эпидемией коронавируса, нельзя заказать новый. Александр изучил присланные фотографии и думает, стоит ли браться за восстановление изделия: неизвестно, как поведет себя стекло при ремонте.

Недавно для одного коллекционера Александр и Андрей восстановили бахметьевские вазы. Их делали в XIX веке на стекольном заводе в Никольске Пензенской области по образцам знаменитых хрустальных изделий французской мануфактуры в городе Баккара. Антиквару удалось найти нижние части ваз, а верх делали Александр и Андрей. Один по сохранившимся образцам выдул нужные формы, другой сделал резьбу по стеклу, покрасил специальными лаками, нанёс рисунок.

К Новому году сделали ёлочные игрушки на заказ – милых енотов, смешных неуклюжих котов в обнимку с ливерной колбасой и верхом на скворечнике. Прозрачных мышек с лихо закрученными хвостиками заказывала кафедра стекла и керамики Строгановки – Московская промышленно-художественная академия.

– Могу делать большие вещи по своей комплекции, – поделился Александр. – Так плафон светильника выдувал полдня. Основное время уходит на подготовку стекла, разогрев, формование.

Личный рекорд стеклодува Молоканова – плафон диаметром 180 мм и длиной 380 мм. Размером он получился, как дыня, никто такое не делает. Американцы, когда увидели, выпали в осадок, назвали Александра «крэйзи рашн». Рекорд штатовских стеклодувов – изделие диаметром 50 мм, всё остальное они делают на станках.

Мастера на вес золота

Сегодня мастера-стеклодувы на вес золота: в России нет соответствующего профессионального образования. Им хотят отменить вредность и уход ранний выход на пенсию. В итоге мастеров почти не осталось, и браться им неоткуда.

– Тут в моём инстаграме появился новый подписчик из Самары, – рассказывает Александр. – Я обрадовался, думал новый стеклодув. Оказалось – дед, ровесник моего отца 1939.

Ка говорит Александр, самое лучшее профессиональное сообщество – в Германии и Великобритании. Самое многочисленное – в США (свыше 500 человек), но мастеров такого класса, как в Германии там немного. Есть мастера в Индии, Австралии и Новой Зеландии. Но там профессионалов можно по пальцам пересчитать. Вероятно, стеклодувов немало в Китае, но о них нет никакой информации.

– Немецкая школа стеклодувов – самая сильная в мире, – объясняет Александр. – Ей сложней овладевать, но результат того стоит. Я и сам обучался по стандартам немецкой школы. И в стекольной столице Германии – Вертхайме, когда я ездил к знакомым, случился казус. Один из мастеров спорил с моим знакомым Казимиром Лещевским, пытаясь ему что-то доказать. Казимир – стеклодув-полиглот. Учился в советской Литве, отлично знает русский, литовский, польский, немецкий, и немного английский, переехал в Германию в конце 1990-х и работает в одной из старейших стекольных компаний Германии. Он мне и объяснил, что мастер пытается узнать, у кого в Германии я учился, не верит, что меня так научили советские мастера.

Вообще к россиянам странное отношение. Меня спрашивали, есть ли у меня штангенциркуль (у меня их несколько), умею ли я читать чертежи. И Казимир предупредил, что в ресторане будут смотреть, могу ли я владеть вилкой и ножом…

Для того, чтобы стать стеклодувом в Германии, нужно специальные тесты пройти. Тебя не будут обучать, если нет пространственного мышления и нормальной моторики рук. Высший пилотаж у американцев сделать вручную несколько одинаковых вещей. Для российских стеклодувов-аппаратурщиков – это норма. Я могу делать партии изделий в любом необходимом количестве, с допуском согласно чертежам и сейчас есть единственный ученик Илья Конев, работает стеклодувом Московском институте физических проблем им. П.Л. Капицы. Он пытался учиться по американским видеоурокам, в итоге мне пришлось год его переучивать, доказывая, что неправильно работает.

Есть, конечно, курсы при Российской академии ремёсел, на которых Александр преподает основы профессии стеклодува, но для того, чтобы стать мастером в этом деле нужна ежедневная практика. Профессия требует быстроты реакции, кропотливости, развитой мелкой моторики рук, усидчивости, внимания и умения чувствовать и «понимать» стекло.

Жаль, что наше государство не уделяет должного внимания подготовке таких специалистов: есть опасность, что многие секреты профессии будут безвозвратно утеряны.

Анна Кузнецова