Баня всегда была для некоторых мужчин своеобразным клубом по «парным» интересам. Их объединяла мудрость народных поговорок: «Помни субботу – иди в баню, не на работу!», «В бане помыться – заново родиться!» и многих других аналогичных высказываний. Сюда после трудовой недели народ притягивал душевный многочасовой отдых в компании своих коллег по пару.

Почти всегда баня встречала своих посетителей продавцами веников перед входом на крылечке. Веники ценою около одного рубля были в основном берёзовые и дубовые. Купив в кассе за 17 копеек билетик, очень похожий на автобусный, мужчины направлялись в предбанник.

Начало начал

Предбанник представлял собой просторное помещение с высокими потолками и большими окнами. Рассохшиеся и местами облупившиеся рамы и побелка на стёклах ждали белую краску. Входящих встречал один из двух банщиков в застиранном до белесого цвета халате, надетом на полуголое тело. Он забирал билетик, указывал на свободные места для раздевания и получал, при необходимости, ценные вещи на временное хранение, давая взамен алюминиевый жетон. Массивные двухместные широкие лавки с подлокотниками и крючками для нательного белья на высоких спинках образовывали коридоры. Они создавали иллюзию некоторой уединённости для посетителей, которые раздевались или на них отдыхали. Однажды здесь я увидел мужчину с татуировками: на груди были наколоты портреты Ленина и Сталина, а во всю спину был изображён собор Василия Блаженного. Влажный воздух, сырость деревянного с потёртой краской пола (уже потом на полу появился линолеум), на котором были множественные отпечатки мокрых босых мужских ступней и почти не сохнувшие следы швабры банщиков, размазывающих «для чистоты» лужи, – всё это оставило в памяти незабываемую картину. Она озвучивалась негромким гулом разговоров, идущих от нескольких компаний распаренных мужчин, сидящих в расслаблении и наслаждающихся жизнью с газетой или без неё, – вот такой была увертюра к предстоящему празднику для моего молодого тела.

Царство тазиков и пены

Точно таких же больших размеров было помывочное отделение. Оно встречало всех небрежным грохотом оцинкованных тазов о гладкие массивные бетонные скамьи, шумом воды, залпом льющейся из тазов на гладкий бетонный пол, местами скользкий от мыльной пены; громкой и чёткой акустикой речи. Солнечный свет, широко льющийся косыми лучами сквозь едва видимый туман водяного пара через окна и отражённый множественными бликами от мокрого пола и скамей, создавал бодрое настроение.

В этом отделении, кроме как у стен, свободно стояло ещё пять рядов массивных двухместных помывочных скамей приблизительно на 75 человек. К двум бетонным опорным колоннам в центре этого зала были пристроены четыре таких же столика для набора в тазы горячей и холодной воды. До сих пор я помню те «могучие» тёмно-коричневые краны, из которых мощно лилась вода и которые наверняка были ровесниками бани. Настоящим «украшением» одного из кранов была ручка. Не шибко заморачиваясь об эстетике помывочного процесса, работники этого предприятия бытового обслуживания заменили старую точёную деревянную ручку, видимо, уже отслужившую свой срок, простой деревяшкой из-под топора, забив её в металлическое кольцо вращающейся втулки крана. И ничего, такая потемневшая неказистая «ручка» исправно служила людям ещё пару (!) лет.

Святая святых

Парная была своеобразным сердцем этого любимого народного заведения. Именно она создавала и держала репутацию бани. Она полностью соответствовала русской пословице: «Душистый пар не только тело, но и душу лечит!». Помещение парилки было меньше помывочного отделения и тоже с высоким почерневшим от сырости бетонным потолком и такими же стенами, правда, выложенными в нижней половине убогой светлой плиткой из отходов клинского стекла. Совсем малую часть парной занимала печь-каменка тёмно-вишнёвой кирпичной кладки, стоявшая в дальнем от входа правом углу. Слева в ней была ниша с очень горячими булыжными камнями, на которые и плескалась ковшиком вода с отваром трав для придания жару аромата. Бетонная лесенка с гладкими высокими ступенями вела любителя пара направо вверх к деревянному полку в самый жар.

Нравы, царившие здесь в середине 1980-х годов, были строгие. Команды из своих «профессионалов», сложившиеся за долгое время её посещения, разделили между собой банные дни и часы «руления» в парной. После каждого часа парения дружные команды сменяли друг друга и никого другого не подпускали к регулировке любимого процесса. По истечении часа очередная команда выпроваживала (!) из парной всех посетителей, открывала форточку и дверь для проветривания, начав в ней убираться. После некоторого времени ожидания прогрева печью-каменкой чистой закрытой парной в неё заходила очередная команда, но только после сигнала своего «главного специалиста» по пару. Сразу же в печь на горячие камни он плескал воду, частенько со смесью трав: чабрецом, ромашкой, душицей, зверобоем. Некоторые команды отварам трав предпочитали плескать чуток водного раствора пива или аптечной настойки эвкалипта: пиво давало аромат свежеиспечённого хлеба, а эвкалипт – мягкий смолистый запах, который к тому же дезинфицировал воздух.

Зашедшая команда «своих» парилась столько, сколько хотела. Она занимала весь верхний деревянный полок и грелась, а затем мужчины старательно лупили  веником себя или приятеля по его просьбе. После таких энергичных процедур друзья отдыхали, неспешно ведя душевные разговоры, сидя чуть ниже на ступенях. На этих же ступенях некоторые «мастера» из «своих» команд делали иногда массаж своим друзьям.

Отдых здесь прерывался уходом в помывочное отделение под душ, где прохладные струи воды, омывая тело с головы до пят, приятно покалывали кожу тысячами иголочек, вызывая ощущение блаженства, из-за которого визит в баню становился одним из её главных притягательных моментов. Когда же из парной выходили «свои», то на их место могли заходить остальные посетители.

Цикл рокировки команд парильщиков заканчивался отдыхом в прохладном предбаннике, кто как хотел: большинство людей сидели на лавках, просто расслабившись, кто-то «баловался» чаем из термоса или минеральной водой. И редко кто с кружкой пива, которую приносил из буфета один из банщиков за некоторую мзду. Как-то раз я застал даже партнёров по шахматам-блиц соседствующих с картёжниками, играющими в «подкидного дурака». Несколько часов, проведённых «коллегами» по пару в такой компании, давали им заряд физической и душевной бодрости на всю неделю.

Место главной «тусовки»

Некоторые мужчины после окончания этого этапа банного удовольствия шли продолжать его в буфет, где нередко, отстояв очередь, покупали не только кружку-другую пива, но иногда ещё и популярный тогда «прицеп» в 50 или 100 граммов водочки со скромной закуской. Они вели там неспешные разговоры за столом-стойкой с приятелем или просто с незнакомцем, таким же любителем русской бани. В середине 1950-х годов в буфете можно было свободно купить бутерброд с красной икрой за 10 копеек или с чёрной – за 15 копеек. Этот буфет с 1970-х годов пользовался притягательной популярностью у городских «выпивох», ибо в нём можно было свободно выпить водки, не раскошеливаясь на всю бутылку, а всего на 50 – 100 граммов, с тайной надеждой и на некоторую толику закуски от случайного собеседника по столу. Частенько в нём было очень тесно. Вышедшие из бани мужчины тогда не могли пробиться к буфетному прилавку с алкоголем и поэтому обижались на существующий в заведении порядок (т.е. на отсутствие для них, распаренных и «краснорожих», заслуженного потом приоритета). Когда в 1985 году вышло коммунистическое постановление о борьбе с пьянством и алкоголизмом, в буфете прекратилась толчея, он, обезлюдевший, начисто потерял свой многолетний оживлённый имидж.

Всё проходит…

В начале 1980-х годов эта баня стала старой. Она работала на пределе своих возможностей: котлы и трубопроводы нередко выходили из строя, в водопроводах появлялись свищи, из старых стен местами стали вываливаться кирпичи, оконные рамы шатались и дребезжали стёклами при ветре, рассохшиеся двери и лавки перекосились в соединительных пазах. Изношенность линолеума на полу была огромная, да и мебели тоже.

Окончание Перестройки, приведшее к развалу СССР, совпало со временем серьёзного износа бани-пенсионерки. Эту старую баню, во избежание смертельных случаев, городские власти закрыли в 1990 году, благо рядом уже работала новая баня.

Владимир Соколов