Есть города, в которые туристов привлекают архитектурные шедевры или красота окружающих пейзажей.

Есть города, прославленные великими людьми, которые в них когда-то или родились, или жили. Есть города, в которые люди приезжают, чтобы познакомиться и приобрести уникальные работы местных мастеров. Вряд ли жители какого-то города мечтают, чтобы их родина прославилась жестокими боями, страшными разрушениями, огромными человеческими потерями. Но Историю и её вершителей мнение людей обычно мало интересует… Ржев – город воинской славы. Есть теперь такое звание для городов. Городом-героем он так и не стал, хотя операции на Ржевско-Вяземском и на Сталинградском направлениях в годы Великой Отечественной проходили практически одновременно и даже имена носили схожие – «Марс» и «Уран». Но не случилось под Ржевом «громкой» победы…

«Обидно, что наш город ассоциируют только с войной…»

Не знаю, долго ли жителям Ржева, желающим задать вопросы главе своего города Роману Крылову, приходится ждать такой возможности, а мы, участники поездки, организованной Благотворительным Фондом ветеранов журналистики, действующим в структуре Союза журналистов России, такую возможность получили. Случайно. Просто к «Домику Сталина», что располагается в селе Хорошово недалеко от Ржева, он с членами своей команды подъехал как раз тогда, когда некоторые участники нашего небольшого путешествия фотографировались на память у бюста бывшего советского «вождя», имя которого до сих пор вызывает у разных людей разные чувства. Да так наверняка будет и дальше, и никто никого никогда ни в чём не переубедит… А встреча действительно была случайной, но, думаю, взаимовыгодной, потому что у журналистов редко не бывает вопросов к власти, а для власти всегда хорошо, когда её лишний раз «упоминают», особенно если не в критическом ключе. И Тверская область в этом отношении, думаю,  мало чем отличается от других российских регионов.

Вопросы наши к Роману Сергеевичу не касались войны, профессиональные экскурсоводы и краеведы о ней наверняка рассказывают больше и подробнее, а устраивать для руководителя города «экзамен по истории» в наши планы не входило. Мы, помимо прочего, спросили о том, что принёс городу мгновенно ставший знаменитым мемориал…

– Когда решался вопрос, где будет этот памятник, мне хотелось, чтобы его установили в самом Ржеве, – боялся, что туристы станут город объезжать. Но опасения мои не подтвердились: приезжают именно в город – в музей, в старообрядческий храм… Приезжают, иногда даже не заезжая на мемориал. За два месяца (после снятия ограничений, вызванных пандемией) – 110 000 туристов. Для нашего города это большая цифра! И… мы оказались не готовы… Знаете, я сам ржевитянин, и мне иногда даже немного обидно, что наш город ассоциируют только с войной.  У Ржева большая и интересная история. Кроме того, это очень красивый город: у нас 13 излучин Волги! Сегодня мы «открываем», освобождаем наш город от зарослей… Мы хотим, чтобы туристы видели его красоту, хотим, чтобы нашим гостям здесь было комфортно, вкусно! Наша задача – постараться, чтобы туристы уезжали… с пустыми карманами.

В этом плане мы городу немного помогли, купив разрекламированные экскурсоводом пряники. От себя добавлю, что этой рекламе стоит верить, пряники действительно вкусные! Поверили сразу мы, потому что к тому времени уже убедились и в том, что город действительно хорош: красивые улицы, парк, места для прогулок, скамейки, с которых так приятно любоваться ещё не столь широкой в этих местах великой русской рекой Волгой.

Эти пейзажи сегодня не портят пушки. Потому что эти пушки – молчат…

«Мы думали, что к осени война закончится…»

При посещении музеев очень важен элемент везения. Потому что бывают экскурсоводы вроде бы и живые, но которых с заложенной в них «программы» сбить труднее, чем неодушевлённый аудио-гид. В музее военной истории Ржева – а это «половинка» Ржевского краеведческого музея – нам повезло. Нас водила по нему заведующая, Ольга Александровна Дудкина. И рассказывала она, во-первых, учитывая то, что было нам интереснее, важнее, а во-вторых, что называется – «с душой». И не было в этом рассказе никакой «строгой линии», никакой однозначности, к которой, как небезосновательно кажется, нас пытаются подвести в духе «Проекта о введении единомыслия в России».

Из её рассказа, из ответов на наши вопросы приведу сейчас только то, что особенно глубоко «резануло»…

Огромное фото за инсталляцией с разорванными снарядами – жители Ржева разбирают завалы после бомбёжки. Они – веселы, они улыбаются…

– Некоторые из этих женщин были живы до недавнего времени, – рассказывает Ольга Александровна. – Одна даже работала смотрителем этого музея. Мы её спрашивали: «Вроде ужас, а вы – улыбаетесь, позируете…» Она отвечала: «Мы все тогда верили в победу, думали, что к осени война закончится». Но осенью, 14 октября, Ржев был оккупирован. Наши войска город не обороняли, ушли, взорвав половину моста. Вторую половину взорвали немцы…

В этом музее единственная в Тверской области диарама – картина, незаметно переходящая в макет. На ней не конкретный эпизод Ржевской битвы, а её «собирательный образ». А вот среди людей, на ней изображённых, есть реальные люди.

На стендах – фотографии, советские, немецкие… На стендах – оружие, советское, немецкое… На стендах – личные вещи солдат, найденные при раскопках: крем NIVEA, таблетки от комаров, коробочки с дустом – это, как вы, наверное, понимаете, у немцев… Но не спешите завидовать: у самонадеянных захватчиков не было теплого обмундирования, а оно зимой 1941 – 1942 оказалось бы гораздо полезнее таблеток от комаров. При морозах-то в 45 градусов…

«У меня здесь должен быть ребёнок…»

На одном из стендов – рисунки немецкого солдата Франца-Йозефа Лангера, который был ещё и художником: застревающие в снегу машины и обозы, пейзажи, портреты… На одном из рисунков – мальчик. Известно его имя – Игорь. Известно, что отец его погиб на фронте, а мать умерла от голода. Известно, что Франц-Йозеф Лангер этого мальчика приютил, кормил и даже в одном из писем жене писал: «узнай, возможно ли усыновить ребенка из России?» Неизвестна только дальнейшая судьба этого мальчика. Солдата-художника вызвали в Германию, и на фронт он больше не вернулся и вспоминал потом: «живопись спасла мне жизнь». И ещё одна фраза из дневников, которые много лет спустя были опубликованы: «Все мои товарищи под Смоленском, Игоря взяли с собой…» Картины и дневники художника нашли его дети, через много лет после войны, под полом в их доме.

Только не подумайте, что это рассказ о том, какими хорошими были немцы-оккупанты. Всё бывало во Ржеве: и убивали они, и расстреливали, и вешали…

А спустя много лет, в девяностых и в нулевых бывшие враги-захватчики снова стали приезжать во Ржев. Приезжали, чтобы захоронить останки своих товарищей в одном месте: есть теперь два воинских кладбища – немецкое и советское, причём, как говорят, немцы дали деньги на оба. А наши ветераны стали ездить лечиться в Германию.

И сидели теперь бывшие враги – немецкие и советские солдаты – за одним столом, напротив друг друга, как когда-то лежали напротив в окопах. Вспоминали, рассказывали… Для этих немцев Ржев тоже место памятное: здесь они теряли своих друзей; здесь они провели несколько лет жизни, кто-то в те полтора года, когда были они здесь хозяевами, кто-то – до десяти лет, уже в плену…

– Один искал дом, семью, у которой жил, – рассказывает Ольга Александровна. – «А вы не боитесь? – спрашивали его. – Вы же были оккупантом!»  – «Мне нечего бояться, – отвечал он. – Эти люди были сытыми, им ничего не угрожало». А потом сказал: «У меня здесь должен быть ребёнок…» Даже фотографию в газету дал… Кто-то звонил потом: «Мы знаем, кто эти люди, но не скажем…» И не так уж трудно понять, почему… Эти люди, бывшие немецкие солдаты, делали потом всё, чтобы Германия и Россия дружили. Они создали молодёжный лагерь и своим молодым говорили, что с Россией воевать нельзя! Они это прочувствовали…

Спрашивали мы, известна ли судьба кого-то из тех, кого угнали в Германию? – Известно, но очень мало. Некоторым повезло: вдали от родины они нашли своё счастье, создали семьи – в Ржев приезжают иногда дети и внуки тех, кто был интернирован. Кто-то из Германии, кто-то из Польши, даже из Австралии приезжали две семьи, родители которых родом из Ржева. А бывало и по-другому: те, кто вернулись, жили на родине в страхе, потому что к ним относились чуть ли не как к предателям, как к тем, кто в годы войны работал на Германию…

– Разные люди были и есть везде. А войны? Любые войны начинают политики…

Алексей Сокольский

(окончание следует)