В школьном заборе обязательно должна быть дырка. В этом я уверен абсолютно. Хотя бы для того, чтобы опаздывающим на урок, но искренне желающим всё-таки на него попасть ученикам не надо было делать огромный для их ещё маленьких ножек крюк, чтобы войти на территорию с «единственно правильной» стороны.

Потому что кто его знает, на самом деле, что правильно, а что нет.

В моей родной и до сих пор любимой Восьмой школе дырки в заборе были всегда. Во всяком случае, в те годы, когда я в ней учился. Одна со стороны городка, другая наша, «шестовская». Когда, я сейчас прохожу мимо школьного забора… Впрочем, «нарушения в целостности ограждений» – это совсем не главное, по чему я чувствую ностальгию.

Вздыхаю я, например, глядя на окно «каморки, что за актовым залом», где «репетировал школьный ансамбль, вокально-инструментальный, под названием…» Нет, наш назывался не так, как в песне Чижа, хотя «вечная молодость» – это круто, это про нас… Но у нас был «Спектр», я даже не помню уже, почему. Может быть в честь той палитры, что выдавала самодельная цветомузыка, спаянная Сашкой Ухановым из найденных на свалке в Хметьеве тиристоров. Выдавала на те прожекторы, которые мы, простите, утащили с ближайшей стройки… А чё они там стояли, такие неподключенные?!.. До сих пор иногда удивляюсь, почему никто в школе нас не спросил: «Откуда?!» Но, в конце концов, не из школы же унесли, а в школу!..

Вспоминаю я с тёплой грустью, особенно в начале сентября, наших учителей. Они все были добрыми. Даже самые «суровые». Помню, как уже после армии забрался я через окно на чужой, увы, выпускной бал и… нарвался прямо на «заместителя директора по борьбе с молодёжью». Так мы про себя называли женщину, которая, как нам когда-то казалось, была строже самой директрисы…

— Надо же!.. Сокольский! И что ты тут делаешь? – спросила она.

— Нелли Николаевна, я залез только для того, чтобы увидеть вас!

— Хорошая причина! Ну, раз уж увиделись, иди – танцуй…

И я пошёл. В большой зал «старой» школы, тот зал, где когда-то была деревянная сцена, которую я тоже часто вспоминаю. И не только потому, что мы теребили на ней струны гитар на школьных танцах. Первоклассниками мы играли на этой сцене ещё и в «стёрочки» – обычные, канцелярские, просто замечательно скользившие по её поверхности: с одного стороны кто-то их запускал, с другого кто-то ловил, потом «ответная атака». Пропустил? – «Один-ноль…» Потрясающе интересное занятие! Куда там гаджетам…

Сцену эту, как мне рассказали, сломали и вынесли тогда, когда спустя более чем полвека её верной службы, неожиданно выяснилось, что она – просто вопиющее нарушение противопожарной безопасности! Мешает возможной эвакуации через запасную (всё равно всегда запертую) лестницу. Но надо же серьёзным взрослым людям что-то писать в отчётах: мол, «найдены следующие нарушения…», «выданы предписания…», «меры приняты…» Вот только где теперь играть в «стёрочки»? И куда ставить музыкальную аппаратуру? Конечно, в смартфоне есть и игры, и музыка, но…

Вспоминаю своих одноклассников и одноклассниц: какими весёлыми, даже смешными мы были… И опять – песня: замечательная, до дрожи прошибающая, в чём-то страшная… Страшнее, чем название группы, её исполняющей – «Тараканы». Я тоже, бывает, пересматриваю фотографии школьных друзей и пою про себя: «Каждый выходил в мир через собственную дверь, кто мог знать, что ждёт снаружи нас. Я смотрю на них, смотрю на них, смотрю на них…»

Я вспоминаю… Конечно же, я вспоминаю ту девочку, с которой – будь я тогда чуть-чуть посмелее – мы обязательно прожили бы вместе долго и счастливо и умерли бы в один день. Впрочем, у меня и так всё получилось просто замечательно…

* * *

…И вот уже моя младшая дочка пошла в 11-й, выпускной класс. Младшая! В 11-й… Когда они все успели? Мне кажется, что у них это получилось гораздо быстрее, чем у меня. Боюсь даже представить, с какой скоростью будут расти внуки…

Она учится в Седьмой – в школе, с которой у меня тоже очень много связано, и потому она мне тоже очень дорога. Я даже могу рассказывать «легенды» – и про школу, про её начало, и про некоторых других её учеников, в том числе моих детей, уже успешно её окончивших. Про «старую» Седьмую… У этой школы, как и у моей Восьмой, теперь тоже есть «старая» и «новая».

В этом году Седьмая получила, наконец, новое здание – большое, красивое, удобное! И хотя, как мне кажется, для моей дочки и других выпускников «роднее» всё-таки будет та, переделанная из детского сада, в которой они провели десять лет своей жизни, но и эта – суперсовременная, к которой даже «ключ» прилетел «технологично» – на квадрокоптере, – она ещё обрастёт и легендами, и мифами, и героями. Будут у неё и свои трудные, и свои счастливые дни.

И также кто-то станет потом вспоминать её учителей, забывая или просто смеясь над теми «страшными обидами» и «несправедливыми несправедливостями», которые они когда-то будто бы нанесли. И будут встречаться с дорогими сердцу одноклассниками и одноклассницами, с которыми когда-то не только ссорились, но и, – о, ужас! – дрались! Чего не бывает в школе из того, чего быть не должно…

И будет в школе любовь! Как же без неё? Когда там учатся такие красивые девчонки! В мальчишках я, простите, не разбираюсь…

В общем, будет всё, что должно быть в жизни. В жизни человека и в жизни школы.

Школа новая, школа молодая. Если в ней сегодня вдруг что-то не совсем так, как хотелось бы, это поправимо. В конце концов, её жизнь только начинается. А я совершенно уверен, что нельзя никому доверять делать свои ошибки! Только сам…

Очень хочется, чтобы в этой школе учили хорошему, доброму, честному, справедливому. «Правильному» я говорить не буду.

Потому что кто его знает, на самом деле, что правильно, а что нет…

Алексей Сокольский