Летом 2020 г. «Клинская Неделя» напечатала серию материалов о промышленности Клинского уезда в XIX веке. Хочется продолжить эту интересную и познавательную темы. Поэтому сегодня мы поговорим о фабрике «Каулен и Кост» в Зубово, которую мы знаем под именем «Красный ткач». Она была основана компанией «Торговый дом братьев Каулен и К^о» на заболоченном правом берегу реки Лутосня. Якобы по данным главного архивного управления, первое упоминание о фабрике относится к 1853 г.

Хочется рассказать об этом предприятии объективно, поэтому буду здесь использовать данные, собранные в результате санитарного исследования предприятий Клинского уезда в 1879 году. Это исследование как раз и проводилось с целью определения необходимых мер для улучшения жизни рабочих. Исходя из выводов комиссии по всей Московской губернии строились училища, улучшались условия проживания рабочих. Примером таких улучшений служат казармы, Народный дом, Реальное училище в Высоковске, и здания в самом Зубове, которые хорошо известны.

Устройство фабрики

Самоткацкая фабрика братьев Каулен, Красногорова и Капустина была основана в конце 1840-х, но в то время было устроено лишь отбельное и красильное отделение. Только в 1860 г. были установлены самоткацкие станки, а в 1878 г. прибавлен ещё новый ткацкий корпус. Отбельного и красильного отделений уже нет. Первоначально фабрика принадлежала московскому купцу Морозову, который затем передал её теперешним владельцам, бывшим у него приказчиками, т.е. купцам Фёдору и Альберту Каулен, Григорию Алексеевичу Красногорову и Арсению Михайловичу Капустину. Фабрика работала простой бумажный миткаль без узоров, употребляя для этого английскую, и отчасти русскую пряжу.

«Окружающая фабрику местность холмистая, но фабричные постройки расположены в низменности, в долине реки Лутосни. На правом берегу село Спас-Коркодино. Сама же фабрика находится на болотистой почве, это старое русло реки Лутоcни, пролегающее через фабричный двор. На восточном конце двора несколько выше фабрики, устроена плотина, вследствие чего река здесь имеет небольшой пруд. Из пруда вода отчасти спускается в особую канавку, под водяное колесо, приводящее в движение часть машин на фабрике, канава протекает под фабричным корпусом, а затем опять соединяется с рекой. Вся местность окружающая фабрику довольно заселена и на расстоянии от 1/2 версты до 3 вёрст расположено около 12 сёл и деревень… На фабрике работают жители деревень Зубовой, Струбковой, Спас-Коркодино, Григорьевской, Бутиха, Русиновой, Гафидово, Темновой, Соголево, Ельцовой и Ширяевой и др. Рабочих 708 человек».

В Приложении есть план всех строений фабрики в масштабе. Основная часть строений – деревянные, кирпичные лишь котельная, паровая и кузница. Поскольку почва здесь болотистая, а под зданием протекает канава, то часть зданий расположена на острове между прудом, рекой и канавой. Пол в зданиях деревянный и проседает под тяжестью машин, снизу его подпирают толстые бревна.

На фабричном дворе колодцев нет, так как почвенная вода стоит очень близко от поверхности земли и не годна к употреблению. Фабричный двор содержится нечисто, но «на близком расстоянии от реки нет селений, которые пользовались бы речной водой потому нет никакого вреда окрестному населению».

Условия работы

«Рабочий день на фабрике производится целые сутки. Имеются смены рабочих, которые чередуются 3 раза в сутки через каждые 8 часов. По воскресеньям и большим праздникам фабрика не работает. По сведениям, почерпнутым из конторских книг, ткачи и ткачихи зарабатывают от 7,5 до 16 рублей в месяц». Остальные меньше. При этом стоимость ржаной муки составляет 95 копеек пуд (16,4 кг), а фунт (0,45 кг) сахара – 22 копейки.

«При найме рабочим выдаются разсчётные тетради, напечатанные с дозволения г. Московского вице-губернатора. Они содержат извлечения из законов относительно обязанностей и прав хозяина, в которых между прочим упомянуто о том, что хозяин не может требовать от рабочего другой работы, кроме той, для которой он нанят, что хозяин обязан производить задельную или месячную оплату деньгами, а не товаром или другими какими-либо предметами». И в тетради встречаются ещё особые правила на фабрике, касающиеся условий отлучки рабочих с фабрики, ответственности за недостаток материалов или порчу товара. Вот один из пунктов: «На работу фабричный и мастеровые обоего пола и всякого возраста должны являться не позже 15 минут после звонка, под опасением записки в сей расчетной тетради взыскания с них той платы, которая причитается им за целый день, а в случае прогула целого дня записывается в сей разсчетной тетради взыскание, равняющееся цене трёх рабочих дней». Обсудим. Сменщик не пришел на работу (или прогулял), станок не должен простаивать, верно? Следовательно, тот, кого не сменили, работает вторую смену или мастер должен найти замену и произвести соответствующую оплату фактически работающему. То же самое происходило и у нас в советское время. Кстати, та же комиссия записывает в результатах: «Денежные штрафы, по-видимому применяют умеренно: за порчу товара вычитывается 5-20 копеек, за прогул одного дня 60 копеек, за запаздывание на фабрику 20 копеек».

Условия жизни рабочих

Постоянно на фабрике живут от 150 зимой и до 200 человек летом. Остальные – в близлежащий деревнях, в своих домах. В плохую погоду иногда ночуют на фабрике. Рабочие живут в каморках довольно скученно, тем не менее, каморки содержатся опрятно, и замечается даже некоторое желание рабочих украсить как-нибудь свои жилища: они выбеливают стены и деревянные перегородки, или оклеивают их бумагой, иногда даже на стенах встречаются лубочные картины. Для освещения употребляют пальмовые свечи. Этаж отапливается русской печью в кухне и железной в коридоре она снабжена длинной дымовой трубой, проходящей через весь корпус. Перегородки, отделяющие каморки от коридора не доходят до потолка, что облегчает нагревание каморок.

Спят на нарах – на полушубках и рогожах, а женщины имеют соломенные мешки и подушки.

Летом все размещаются в так называемых балаганах – маленьких деревянных шатрах, сколоченных самими рабочими из досок и тесно расставленных группами на некоторых местах двора числом до 150. В них живут по два – четыре человека. Тем не менее рабочие считают эти балаганы благодеянием, потому что летом в кухнях жарко и «клопы одолевают».

Семейные рабочие готовят кушанье и пекут хлеб в русских печах при каморках. В артельных кухнях (их на предприятии четыре) этот труд возлагается на особых кухарок, имеющихся при артельных кухнях. Кухарка получает с каждого рабочего по 20-22 копейки в месяц. И обязана готовить рабочим кушанья из того, что куплено в лавке или домашних припасов, подогревать еду и подметать полы в спальных помещениях.

Бани и прачечной на фабрике нет, рабочие парятся в печах. Школы при фабрике нет. До поступления на фабрику учатся в ближайшей народной школе Спас-Коркодино, в содержании которой владельцы фабрики участвуют со взносом 150 рублей в год.

Колыбелен (по-современному – яслей) для грудных детей фабричных работниц не существуют, малютки остаются под присмотром старших сестёр и братьев или бабушек, иногда нанимается нянька-девочка. Живущие на фабриках матери грудных детей отпускаются с работы раз в смену для кормления. Беременные работницы, готовящиеся к родам, берут расчёт с фабрики временно или навсегда. Сберегательной кассы взаимопомощи нет.

При фабрике есть приёмный покой на пять кроватей, им заведует уездный врач, посещающий фабрику несколько раз в год, а при больнице имеется и фельдшер, но в сущности заболевшие рабочие обращаются к супруге одного из братьев Каулен, которая занимается их лечением и у которой имеется некоторый запас лекарств для первого пособия.

Сравнивая описание жизни и работы рабочих на зубовской фабрике, мы видим, что они мало чем отличались от условий жизни и работы на других предприятиях Клинского уезда.

Татьяна Кочеткова