Загрузка...
В прошлом номере газеты «Клинская Неделя» опубликовано начало разговора с генеральным директором компании «ЭКОКОМ», «австрийским русским» Оливером Кайзером о важности утилизации мусора и о том, как это лучше сделать. Сегодня продолжаем интервью.
Гори оно огнём…
— Вторая проблема нынешних российских полигонов твердых коммунальных отходов – это свалочный газ, который является разновидностью биогаза. Свалочный газ на 49 % состоит из метана и на 49% – из CO2. Остальные « % — примеси. Вся основная беда заключается в примесях и метане. Метан – сильный парниковый газ, хотя парниковый эффект – это, конечно, тема спорная. Но метан – газ ещё и взрывоопасный. Он может через песчаные линзы добираться до ближайших микрорайонов, дач, домов, коттеджей, накапливаться в подвалах.
Бывает, что люди задыхаются или взрываются, закуривая сигареты. Поэтому этот свалочный газ нужно собирать. Чем больше растет плотность населения, чем больше домов строят, чем ближе они приближаются к полигону, тем важнее этим заниматься. Но основная проблема, которую создает полигон для района, в котором он находится, кроется в этих двух процентах примесей. В них очень много сероводорода, хлоридов, различных органических соединений.
— Пахнут именно они?
— Они не только пахнут. В них есть много канцерогенов. Именно в них беда. Поэтому свалочный газ нужно собирать. Мы это делаем через систему вертикальных скважин, которые объединяются горизонтальными трубопроводами. Система состоит из газовых скважин, сети горизонтальных трубопроводов и компрессорной станции, которая создает разрежение внутри тела полигона. Газ собирается и поступает на обезвреживание в высокотемпературную факельную установку. Такая система сбора и обезвреживания свалочного газа сегодня есть только на полигоне Тимохово. Это единственный полигон в Московском регионе, который три года назад решил установить у себя такую систему.
Высокотемпературный факел обезвреживает газ при температуре свыше тысячи градусов. Людям, которые говорят, что при сжигании образуются диоксины и фураны, что, мол, «Вы нас убиваете!», — могу очень просто объяснить: наука сегодня знает, что диоксины образуются только при определенных условиях, которых здесь нет. До процесса обезвреживания свалочного газа в высокотемпературной факельной установке газ сначала очищается от пыли и при необходимости от соединений фтора, хлора и др. В высокотемпературном факеле созданы все условия для максимального обезвреживания свалочного газа: высокая температура > 1000 градусов, «время удержания» газовой смеси в факеле > 0,3 секунды, отсутствие холодных зон в камере сгорания факела.
— Этого хватает?
— Да. Высота факельной трубы почти 10 м. Внутри этих десяти метров факельной трубы создаются все необходимые условия. Пламя не выходит наружу. Мы применяем исключительно изолированные факелы закрытого типа. Процесс обезвреживания — почти стопроцентный, потому что свалочный газ вперемешку с кислородом достаточно долго находится в зоне горения.
— Что после него остаётся?
— Остается CO2. Более того, мы сжигаем энергоноситель – метан. Это полезный газ, который можно превратить в тепло- и электроэнергию.
Так что следующий шаг – экономически выгодная и целесообразная утилизация свалочного газа. Вырабатываемые из свалочного газа электроэнергия и тепло могут использоваться для собственных нужд полигона, а также для обеспечения близлежащих предприятий и населенных пунктов.
— То есть можно не только избавляться от мусора, но и получать от этого выгоду?
— Да, если все правильно делать. Хотя сегодня это не первостепенная задача. Наша компания всегда идёт «степ бай степ», шаг за шагом. Сегодня задача, которую мы себе ставим, — работать в области перевооружения полигонов и превращения обычных свалок в экологически безопасные полигоны.
«Русская компания с австрийскими корнями»
— Мы сегодня позиционируем себя, как компания, которая предоставляет инженерные сооружения для рекультивации полигонов.
— Такие, как, например, в Балашихе?
— Да, полигон ТКО «Кучино» в том числе. Ведь после закрытия полигона его история не заканчивается. Любой полигон, который закрывается, в течение следующих 30 лет продолжает представлять опасность. Отходы, которые там лежат, продолжают разлагаться и вступать в химические реакции.
Поэтому в странах с развитой инфраструктурой по переработке отходов перешли от захоронения отходов к их механической и биологической переработке на специализированных заводах.
Смотрите, какая разница: сегодня, когда эксплуатируется полигон, всё складывается в яму, где начинается биологический процесс разложения. Неконтролируемый. Но тот же самый процесс можно перенести на завод. Та же самая органика загружается в закрытые ёмкости, где бактериям, которые её разлагают, создаются идеальные условия в закрытом пространстве. И тот процесс, который на полигоне длится от 15 до 30 лет, совершается на заводе в течение 30 дней. Но это все в будущем. А наша компания уже сейчас готова и перевооружает обычные полигоны ТКО в экологически безопасные полигоны, которые пока продолжают служить во время этого переходного периода, — до создания полноценной современной и безопасной системы обращения с отходами.
— То есть не нужно ждать, когда свалка… – будем её все-таки называть свалкой, а не полигоном – закроется, и нужно начинать работу уже сейчас? Она действует, но нужно ставить на ней оборудование, чтобы и нынешнюю опасность уменьшить, и чтобы потом гораздо меньше сил и средств тратить на рекультивацию?
— Конечно! Мы уже активно и успешно этим занимаемся. Мы работаем по всемирно признанной технологии. Мы – «русская компания с австрийскими корнями».
У нас сотрудники русские, да и я – почти русский. Мы предоставляем как систему сбора и утилизации свалочного газа, так и систему сбора и очистки фильтрата. Любой современный полигон без них – не современный полигон, а свалка мусора. А они загрязняют и разрушают тот мир, в котором мы с вами живем. Поэтому их надо закрывать.
Фотоиллюстрации к первой части интервью, предоставленные творческим объединением неформальной молодежи Клина NEFOR, вызвали немало откликов. Фотопротест Марии Метелицы против мусорных свалок и вони с полигона «Алексинский карьер» еще раз подтвердил, что сила фотоискусства в век интернета – мощная штука. А еще показал небезразличие современной молодежи, в том числе и неформальной, к местным социальным проблемам.
АЛЕКСЕЙ СОКОЛЬСКИЙ