В рассказе Антона Павловича Чехова «Выигрышный билет» обыватель, говоря о собственной супруге, заключает: «А на самом деле для нее что Неаполь, что Клин — все равно». Рассказ был впервые опубликован в «Петербургской газете» 9 мая 1887 года. Незадачливый Иван Дмитрич, противопоставляя захолустный, с его точки зрения, Клин блистательному Неаполю, не мог предположить, что в наши дни в Клин устремятся тысячи туристов — в Государственный музей-заповедник Петра Ильича Чайковского.

На встречу с затмением Солнца

Великий композитор жил в усадьбе на восточной окраине Клина в 1892 — 1893 годах. Даже если допустить, что Чайковский выбрал бы для творческого уединения другое место, в Клину, небольшом городке северного Подмосковья, осталось бы немало привлекательных мест для туристов. В центре города сохранилась старая застройка: на главной, Советской, площади — здание бывшей почтовой станции, где путешественники, направлявшиеся из Москвы в Петербург, меняли лошадей.

Там до сих пор располагается почтовое отделение. В деревянном доме, в котором с 1938 года жил Аркадий Петрович Гайдар, где он написал знаменитую повесть «Тимур и его команда» и откуда в 1941 году ушел на фронт, работает музей. Есть в Клину фабрика и Музей елочных игрушек. А 28 июля 2017 года в городе был открыт памятник в честь подвига, совершенного в прямом смысле этого слова Дмитрием Ивановичем Менделеевым.

…7 (19) августа 1887 года, по сведениям астрономов, должно было состояться солнечное затмение. Лучшим местом для наблюдений за ним специалисты определили именно Клин. Императорское Русское техническое общество обратилось к уже всемирно известному ученому, работавшему тогда в расположенной в 18 км от Клина усадьбе Боблово, с предложением провести наблюдения солнечной короны и выполнить некоторые замеры атмосферы с аэростата.

С середины дня 6 августа места в поездах, направлявшихся в Клин из Санкт-Петербурга и Москвы, брались с боем, формировались даже экстренные составы. В Клин приехал Илья Ефимович Репин, умолявший Менделеева взять его в полет для фиксации солнечной короны живописью. С подобной просьбой к профессору обратился и Василий Григорьевич Перов.

В Клину, не имевшем тогда ни одной гостиницы, разместиться можно было только вповалку на вокзале. Почему-то, несмотря на соответствующее распоряжение начальника Николаевской железной дороги, станционное начальство не предоставило прибывшим для ночлега пустые вагоны. Запасы вокзального буфета иссякли уже к трем часам ночи.

Впрочем, к этому времени толпы любопытных уже стали перемещаться на раскинувшееся неподалеку от железной дороги Ямское поле. Там был смонтирован доставленный из Петербурга солдатами Воздухоплавательной команды во главе с механиком Гаррутом огромный желтой окраски воздушный шар «Русский». Его пытались наполнить водородом, однако поднявшийся сильный ветер и непрекращавшийся дождь тормозили процесс. Довести объем газа до приемлемого уровня удалось только после сооружения из досок, брезента и пожертвованной горожанами жести защитных навесов и щитов.

Планы полета нарушил дождь

Вместе с Менделеевым в качестве пилота должен был лететь военный аэронавт поручик Александр Матвеевич Кованько, будущий генерал и начальник петербургского Учебного воздухоплавательного парка, реорганизованного в 1910 году в Офицерскую воздухоплавательную школу. В корзину аэростата загрузили множество разных приборов: барометры, барографы, термометры, спектроскопы, электрические фонари и десять мешков балласта. В толпах зрителей сновали торговцы, продававшие по непомерным ценам бинокли и подзорные трубы. Нашлись предприимчивые клинчане, предлагавшие желающим взять в аренду за рубль и дороже скамьи!

В 6.35 Менделеев и Кованько разместились в корзине. И тут выяснилось, что из-за дождя оболочка шара намокла, вес аэростата увеличился и полет двух пассажиров решительно невозможен. До начала затмения оставались считанные минуты. И тогда Менделеев, никогда ранее с практическим воздухоплаванием дела не имевший, принял решение: лететь одному! Об участии в полете художников, конечно, не могло быть и речи.

Поручик Кованько наскоро объяснил профессору, как управлять аэростатом, и провел, так сказать, инструктаж по технике безопасности (современные пилоты-инструкторы, разумеется, расценили бы ситуацию как неправдоподобную дикость), после чего Дмитрий Иванович выбросил из корзины несколько мешков балласта и даже табурет, на котором должен был, выполняя наблюдения, сидеть. В 6.41 воздушный шар взмыл в небо. Раздались аплодисменты и крики «Браво!». В 6.43 началось затмение и наступил полный мрак.

Кованько и старший сын Менделеева от первого брака мичман флотского экипажа Владимир Дмитриевич устремились вслед за аэростатом верхом (по другим данным, на специально поданном дежурном паровозе). Толпа с нетерпением ожидала телеграмм от наземных наблюдателей. Первая, об успешном пролете шара, была получена из Завидова (25 км от Клина), вторая — со станции Кузьминское.

А потом какие-то недоумки прислали анонимную телеграмму с текстом: «Шар видели, Менделеева — нет». Можно себе представить состояние втайне от профессора наблюдавшей за стартом жены Менделеева Анны Ивановны, кормившей тогда семимесячных близнецов Машу и Васю!

Прием в усадьбе Салтыкова-Щедрина

В действительности же Дмитрий Иванович благополучно долетел до окрестностей города Калязина Тверской губернии, где задумал приземлиться. И в этот момент оказалось, что канат «клапана спуска», без которого приземление было бы невозможно, запутался в снастях. Менделееву пришлось провести ремонт аэростата в воздухе. Он взобрался на борт корзины и, зависая над землей, исправил повреждение!

Увидев снижающийся воздушный шар, местные крестьяне приняли Менделеева не то за немецкого шпиона, не то за нечистую силу. Дмитрию Ивановичу удалось наладить с ними контакт, после чего крестьянин Егор Григорьев ухватил спущенный с аэростата гайдроп (якорную цепь) и привязал его к дереву. В 9.20 профессор Менделеев ступил на твердую землю. Полет, таким образом, продолжался 2 часа 40 минут; максимальная высота, на которой Дмитрий Иванович продержался около 15 минут, составила 3500 метров, преодоленное Менделеевым расстояние — приблизительно 150 верст.

Так получилось, что Менделеев приземлился вблизи села Спас-Угол, принадлежавшего семье знаменитого писателя-сатирика Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина. Хозяева не только немедленно отправили телеграмму об успешном завершении полета, но и оказали ученому радушный прием и помогли ему через Сергиев Посад и Москву вернуться на поезде в Клин, где его триумфально встретили 8 августа.

За время полета Менделееву удалось зафиксировать солнечную корону и бегущую по облакам тень, произвести замеры температуры и атмосферного давления. Французская Академия метеорологического воздухоплавания наградила ученого почетным дипломом и золотой медалью. Памятник же в Клину, изображающий воздушный шар, установлен примерно на месте его старта.

Источник: klincity.ru