Как это случилось и почему этот невысокий, вихрастый, более похожий на озорного мальчишку Костик Урусов в один из промёрзлых дней ноября 1941 года спешно покинул родной дом? Вот, что сообщал о нём один из краеведов в своём рассказе «Вина».

«Он жил в селе Шипулино, в трёх верстах от Высоковска, и когда началась война, бросился в военкомат с просьбой отправить его на фронт. Пожилой военный, взглянув на юношу, вздохнул и устало произнёс: «Не спеши, вот подрастёшь тогда и навоюешься». Не записали его и в ополчение. Да и дома не были в восторге от его поспешного решения. Мама только махнула рукой, а, иссохший от болезни отец буркнул: «Все хотят на войну. Минька, ладно, он старшой, армию отслужил — ему и воевать, а ты – от горшка два вершка… дома дел невпроворот».

Понять родителей было можно, ведь прокормить восемь детей – не шутка. Правда, к этому времени четверо из них уже выросли – завели свои семьи, но на руках оставалась ещё половина. Тут ещё и война накатила. Помощь старшего Константина старикам, ох, как была нужна. Юноша, конечно, сознавал это. Однако считал, что его место на фронте. И вот всё сорвалось – пришлось смириться.

А война всё чаще напоминала о себе нарастающей тревогой в глазах земляков, изнурительным трудом на колхозных полях, гулом немецких самолётов, рвущихся к Москве, беженцами, гонимыми стадами и артиллерийской канонадой, гремевшей на подходе где-то за Воздвиженском.

К этому времени зима уже полностью вступила в свои права: выпал снег и ударил такой мороз, что редкие птицы замерзали на лету. Мимо селения потянулись части Красной Армии, как вдруг за Третьяковым затрещал пулемёт, прогремел орудийный выстрел, и началось. Трассирующие пули со стороны Колосова, казалось, взбороздили всё колхозное поле.

Вскоре в деревню с шумом въехало несколько грузовиков, заполненных солдатами. Один затормозил у их дома, и человек в каске, вбежав в избу, попросил картошки. Отец, кряхтя, вытащил из подпола два мешка. Военный подхватил один, другой – Константин. Обратно сын уже не вернулся. На следующий день фашисты ворвались в Шипулино.

А Константин с боями в составе приютившей его военной части отступал к Дмитрову, откуда чуть позже принял участие в освобождении Подмосковья. Затем воевал под Ржевом, Ленинградом, был контужен, однако вернулся на фронт и уже в офицерском звании встретил Победу в Пруссии, под Кенигсбергом, где незадолго до этого погиб его старший брат — Михаил.

«На войне всякое бывало, — вспоминал через много лет Константин Дмитриевич. – Я тогда молодой был, горячий, но везучий. Послали меня на краткосрочные курсы, и в конце сорок второго я уже командовал ротой. На Калининском фронте в это время наступило затишье, но бои продолжались, как тогда говорили – местного значения. Как-то раз штурмом взяли одну деревеньку. Ворвались в неё – никого, избы горят, а уцелевшие — пустые. Тут мне и докладывают, что немцы сожгли всех жителей в колхозном сарае. А тогда в селениях оставались лишь немощные старики, женщины с малолетними детьми, да подростки. Какая же в нас ярость тогда поднялась… Война – это же не шутка. Страшно — жестокое время. Сколько людей тогда погибло. Я это с подмосковных боёв сразу ощутил.

«И будет сниться Подмосковью,

Что мир запомнил на века,

Как истекая в битве кровью,

Москву закрыли от врага».

Константин Дмитриевич Урусов закончил воинскую службу на Сахалине в пятидесятые годы прошлого века. Вся его трудовая жизнь (как и его сыновей) была связана с клинским стекольным заводом № 2, где он работал стекловаром, начальником смены, технологом цеха. За боевые и трудовые заслуги был награждён правительственными наградами, хранящимися после его смерти, в Клинском краеведческом музее.

Владимир Тасин