В этом японском сердце русский не только балет!

1 Звезда2 Звезды3 Звезды4 Звезды5 Звезд (Пока оценок нет)
Загрузка...

Я приехал в Московский областной государственный театр «Русский балет» на очень интересное для меня интервью. Посудите сами: сколько мы знаем историй о том, как люди творческие покидали навсегда нашу страну в поисках лучшей доли, в надежде на свободу творчества.

Кому-то это помогало, кто-то – погибал, и не только как художник. А тут – история противоположная! История о том, как девочка из Японии приехала в нашу страну, чтобы исполнить свою мечту – учиться балету и танцевать на большой сцене!..

«Я хочу у вас учиться»

– Масами, зная, что Вы родились в Японии, но много лет живёте в России, невозможно не спросить, как Вы сделали такой выбор?

– У моей мамы в Токио своя школа хореографии, поэтому можно сказать, что я всё время в балете, а заниматься стала с трёх лет. Никогда меня мама не заставляла, просто мне всегда это было интересно. Лет с десяти начала участвовать в конкурсах – самодеятельных, конечно, но мне это очень нравилось, и получалось легко. Я росла, мама стала часто привлекать меня в спектакли своей школы, и я стала танцевать детский балет. И тут одна из педагогов, в которой, как мне кажется, есть и русская кровь, посоветовала маме: «девочку надо отправить в Россию, у нее нет основы…»

В те время поехать в Россию было очень сложно, ёмешал, как это сейчас называется, «железный занавес», но мама стала искать какой-то «канал», возможность. А в 1985 году на гастроли в Японию в первый раз приехало Московское хореографическое училище, ректором которого была Софья Николаевна Головкина. Она давала уроки и вела курс. Я пришла туда, подошла к ней и, несмотря на то, что была ещё очень не уверенной в себе и очень боялась, сказала через переводчика: «Я хочу у вас учиться».

Она ответила: «Приезжай, ты девочка способная». Первый раз я приехала в Россию по туристической визе. На месяц. Головкина меня очень хорошо приняла.

А я посмотрела – какая школа! Двадцать залов, сцены… А столько уроков! И классические, и характерные, и дуэты, и гимнастика… Занятия – с девяти до шести. Это для меня было просто счастье!

Меня ведь никто не заставлял. Просто я с детства очень любила балет, Он и был моей мечтой. Месяц я занималась с утра до вечера, меня приводили попробовать в разные классы, и везде меня очень хорошо принимали. И я сказала: «Я хочу здесь учиться!»

Балерина и пирожки

– То есть, приехав на месяц, как турист, вы вместо того, чтобы рассматривать достопримечательности, занимались?

– Да, когда вспоминаю… Что я тогда знала, что слышала о России? Только – «пирожки». А их нигде не продают! И я искала пирожки Вижу очередь: «может, это пирожки продаются»?..

Но, несмотря на то, что везде были очереди, несмотря на другие какие-то сложности, мне в России нравилось. Трудностей я не ощущала. Наверное, мне всё это казалось просто экзотикой. И я очень хотела учиться в России!

Но проблема с визами оставалась и надолго приезжать сюда я не могла. В следующий раз поехала опять на короткое время. А в Японии стала учить русский язык: ходила на специальные курсы. Наконец, в 1988 году я получила визу, позволяющую поехать на долгий срок. И так как до этого я приезжала пусть и на короткое время, но часто,

Головкина меня направила сразу в выпускной класс. Через год я закончила училище, и не хотела отсюда уезжать. Я хотела жить и работать здесь, в России.

«В Японию я теперь приезжаю, как гость..,»

В то время иностранцам работать здесь ещё было практически невозможно, но – в Музыкальный театр им. Станиславского и Немировича-Данченко меня приняли, оформив, как стажера. И почти год я там отработала.

Но театр – дело сложное. В школе меня очень хорошо принимали, меня любили, а в этом театре всё стало както непросто: я не чувствовала внимания к себе, я хотела танцевать, а ролей нет, сольные партии танцевала только два раза, остальное – в кордебалете. Этого для меня было очень мало. Я хотела репетировать и танцевать 24 часа в сутки.

И тогда я решила попробовать в другом театре, и в августе 1990 года пришла в «Русский балет» к Гордееву. Помню, как мы поговорили. Он ничего не обещал. Но я очень много занималась, работала над собой, и Вячеслав Михайлович это, наверное, увидел и начал давать какие-то роли. Он стал для меня и учителем и наставником.

Хотя всякое бывало. Бывало и ссорились… Но вот уже сколько лет прошло. И так получилось, что у меня в душе всегда была Россия, и в Японию я теперь уже приезжаю, как гость. Приезжаю к родным – мама и папа уже старенькие, надо их иногда навещать.

– Значит, Россия Вам теперь ближе?

– Это естественно – в Японии я жила до 16 лет, а основная моя жизнь прошла уже здесь. У меня здесь дом, у меня здесь муж и сын. Сын тоже в балете – в Большом Театре. Я сама создавала свою жизнь, во многом, конечно, благодаря Вячеславу Михайловичу и другим людям, которые мне всю мою жизнь помогали.

«О том, чтобы бросить и уехать, не думала никогда»

– Давайте вернемся в те времена, когда вы только начинали учиться в России. Балет, конечно, – искусство без слов, но общаться-то приходится и помимо сцены. У нас считается, что японский язык очень сложный для изучения, а многие иностранцы говорят, что русский тоже очень не простой. Сегодня вы по-русски говорите просто замечательно, легко ли Вам это далось?

– Как сказать?.. Сейчас здесь учатся и работают очень многие японцы, а в то время их просто не было. По-английски в училище тоже практически никто не говорил, иностранцев не было. Естественно, пришлось говорить по-русски… Сначала со словарём. И – как-то научилась.

– У нас так учат плавать: бросают с лодки: выплывешь – молодец, «утонешь – домой лучше не приходи!»

– Да, так получилось, что в японской школе я всё время учила английский, но так никогда на нём и не говорила, а русский не учила, а говорю. Правда, в институте, в который я пошла после первой поездки в Москву, был хороший педагог: по-японски на уроках он вообще не говорил, показывал картины и называл по-русски то, что на них изображено. С этого и началось. Сначала слова, потом фразы…

– И ещё одно возвращение в прошлое: вы работаете в России с 1990 года, не самое, скажем так, легкое время и для страны, и для искусства. Что помогало Вам, и что помогало Театру «Русский балет» в эти тяжёлые годы? Не было ли мыслей всё бросить и…?

– О том, чтобы бросить и уехать, не думала никогда. Наш театр в это время очень много гастролировал, и в Москве мы практически не находились. Да, когда возвращались в столицу, проблем было много: и с оформлением виз, и с жильем, плюс с продуктами очень плохо… Но в гастролях мы очень неплохо зарабатывали, поэтому в это сложное время абсолютно не чувствовалось, что оно сложное. И, конечно, мне очень помог театр. Балет мне всегда помогал.

«Мне часто доставались «кукольные партии»

– Любому человеку, какую бы профессию он для себя ни выбрал, приходится в жизни делать как то, что ему нравится, что хочется, так и то, что от него требуют – интересы профессии, интересы коллектива, интересы той организации, в которой он работает.

Идеально, когда это совпадает, но так бывает не всегда. Какие роли, которые Вам приходилось исполнять на сцене, совпадали в Вашими желаниями? Какие из этих ролей вы считаете лучшими, любимыми?

– Моя самая любимая роль – это Коппелия. Я этот спектакль очень любила. Вообще мне часто доставались «кукольные партии»: Коппелия – это кукла, в «Щелкунчике» – кукла Коломбина, есть куклы и в номерах, которые ставил Вячеслав Гордеев – например, театр Карабаса…

– Этот «театр» действительно без кукол никуда…

– Такие номера мне давались легко, и мне всегда нравилось их танцевать. Да действительно, приходилось и в кордебалете стоять. Особенно на гастролях. Например, «Лебединое озеро» — поначалу все четыре акта стояла… Но вот — дали па-де-труа, «маленькие лебеди».

Мне это очень нравилось, много танцевала. Потом — неаполитанский танец в третьем акте, а в четвертом — опять в кордебалете. Не интересно, надоедает, но что делать?! Всегда старалась доказать, что могу больше. И Вячеслав Гордеев такую возможность давал: я стала танцевать па-де-де из балетов «Сильфида», «Бабочка», «Жизель», «Талисман»…

Танцевала партию подруги Китри в «Дон Кихоте», Машу в «Щелкунчике», Китайскую красавицу в балете «Семь красавиц», в «Спящей красавице» — Фею Бриллиантов. Специально на меня Вячеслав Михайлович ставил хореографические миниатюры — «Слепая» на музыку Лайонела Ричи и «А по утру они проснулись» на музыку Кастелланоса — эти работы очень дороги для меня.

«В России сейчас все себя очень уютно чувствуют»

– «Русский балет» – театр подмосковный. А какие места в Московской области стали для Вас за годы жизни в России наиболее близкими?

– Мы много работаем в Подмосковье – это приоритетная задача театра, а благодаря Вячеславу Михайловичу, который не так давно был депутатом Московской областной Думы, и курировал СергиевоПосадский район, мы часто ездим в Сергиев Посад, который стал для меня очень приятным и близким. Это очень красивый город. И сцена там очень хорошая. Есть и другие любимые города – Подольск, Воскресенск, Красноармейск… Там всегда очень хорошо принимают.

– То есть всё повторяется, и вы, хотя теперь уже и без туристической визы, ездите в российские, в том числе и подмосковные города не только любоваться красотами, но и для того, чтобы выступить там?

– Да, хотя в последнее время сама я уже танцую меньше. Езжу в основном, как педагог. Проводить спектакли не всегда просто, так как во многих городах Подмосковья сцены маленькие, не для балета …

– Не могу не спросить: а в Клину, в Доме-музее Чайковского вы бывали?

– Да, и тоже много раз там танцевали…

– Рассказывают, что ваши соотечественники в этом музее очень частые гости – любят они Чайковского и его музыку. Кстати, когда Вы встречаетесь с теми, кто приезжает в Россию, о чём говорите, о чём они Вас спрашивают? Чем интересуются?

– Японцы, приезжающие сюда, считают, что если Россия – страна культурная, то надо интересоваться её культурой, балетом, музыкой… Они спрашивают, куда можно и нужно сходить? В какие музеи, в какие театры? Кроме, конечно, Большого Театра, который, безусловно, самый известный, но билеты дорогие…

– А про жизнь в России спрашивают?

– Вы знаете, в России сейчас все себя очень уютно чувствуют. Потому что всё есть, всё удобно. В некоторых вещах даже удобнее, чем в Японии. Но спрашивают, естественно, и про 90-е годы: «Как вы вообще это пережили»?..» Отвечаю, что меня спасал балет…

«Суши, которые делают в России, мне тоже очень нравятся»

– Как вы считаете, что из искусства Вашей Родины – Японии не достаточно известно и оценено в России? С чем жителям нашей страны нужно обязательно познакомиться?

– Наверное, все русские знают про театр Кабуки и про японские барабаны. Меньше – про театр Но и про Бунраку – кукольный театр Японии. А ведь есть ещё театр Такарадзука. Если в Кабуки все роли, в том числе и женские, играют мужчины, то в театре Такарадзука наоборот, все роли у женщин.

Об этом наверняка знают не все. Кабуки – театр классический, Такарадзука – более современный, но тоже очень интересный.

– И в заключение вопрос, простите, не из области искусства… Вы вспоминали про пирожки, которые искали в первую поездку в Россию, Теперь-то уж Вам наверняка довелось их попробовать. Они вам нравятся?

– Нравятся!

– А у нас говорят, что суши, которые подают в японских ресторанах нашей страны, не имеют ничего общего с тем, что называется этим словом в Японии. Так ли это?

– Да, это совсем другое. Разница объясняется ещё и тем, что в Японии их делают из действительно свежей рыбы – вылавливают и едят. В России так не получится: рыбу приходится сначала замораживать. Поэтому здесь чаще делают роллы. Но те суши, которые делают в России, мне тоже очень нравятся. Хотя они и своеобразные. Но – в этом своеобразии тоже что-то есть…

АЛЕКСЕЙ СОКОЛЬСКИЙ

4 443 просмотров

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Close

Рубрики