Есть такая русская летопись, составленная в середине XV века — Рогожский летописец. Название ей дано по имени старообрядческого Рогожского кладбища, в архивах которого ее обнаружил в 1906 г. русский советский историк, специалист в области источниковедения Николай Лихачев.

Исследовал ее и ответственный секретарь клинского отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры (ВООПИиК) Михаил Томилин.

Рогожский летописец представляет тверской взгляд на многие события русской истории, например, сообщает, что татары «взяша волость Клиньскую и множьство людии посекоша, а иныхъ въ пленъ поведоша». О чем здесь речь?

Великий князь Тверской Иван Михайлович – правнук князя Михаила Тверского, причисленного церковью к лику святых, — продолжил борьбу за единство Тверского княжества, за подчинение удельных князей своей единоличной власти и в октябре 1408 г. совершил очередной поход на Кашин, центр одноимённого княжества, посадив в городе своего наместника. Обычно вмешивавшееся в дела своего северного соседа великое княжество Московское не смогло помочь кашинскому князю Ивану Борисовичу из-за только что закончившейся войны с Литвой и обострения ситуации с Ордой.

Кашинский князь Иван Борисович после похода великого князя тверского Ивана Михайловича был заточён в темницу, и своеволие Кашинского удела закончилось.

В том же 1408 г. великий князь Московский Василий I Дмитриевич, сын князя Дмитрия Донского заключил мир с великим князем литовским Витовтом после первого стояния на реке Угре. Литовские войска выступили в поход на Москву, но на границе государств — реке Угре их встретили московские войска. До сражения дело не дошло, а князья заключили Угорский договор 1408 г, который установил границу между двумя великими княжествами в верховьях реки Оки по рекам Угра, Рёсса, Брынь. Левый приток Оки — река Угра бассейна реки Волги — ассоциируется со словами «угроза, угрожающая».

Действительно, не допускала сражений на своих берегах. В своей книге «Княжество Тверское (1247—1485 гг.)», изданной в Твери в 1994 г., немецкий историк Эккехард Клюг отмечает: «Едигей напал на Москву, потому что Василий Дмитриевич приютил у себя сыновей Тохтамыша, личных заклятых врагов сильного человека. Помимо этого Едигей обвинил московского великого князя в дурном обращении с татарскими послами».

Правда, неизвестно, каких именно детей приютил князь Василий. У Тохтамыша их было 13 от разных жён и наложниц. Скорее всего, это стало предлогом для начала восстановления Едигеем власти Орды над Русью, так как после ордынской смуты русские князья перестали платить дань.

По мнению исследователя Константина Шульгина, в 1382 г. Тохтамыш не воевал против князя Дмитрия Ивановича Донского, а помогал ему подавить мятеж литовца, самозванца Остея. В 1407 г. великий князь Московский Василий I Дмитриевич, дав убежище у себя детям Тохтамыша, показал продолжение дружеских, доверительных отношений князя Дмитрия и хана Тохтамыша.

Едигей служил темником, что равнозначно русскому наименованию воинского звания тумэнбаши в Орде. Слово «темник» произошло от русского слова «тьма», то есть десять тысяч. Известно, что Едигей службу начал в войсках Тимура, женатого на его сестре. После победы Тимура над Тохтамышем Едигей в 1407 г., а по другим источникам в 1405 г. убил Тохтамыша и практически узурпировал власть в Орде, назначая угодных ему ханов и став новым Мамаем.

Дети Тохтамыша оставались законными наследниками, а потому и стали кровными врагами Едигея. 1 декабре 1408 г. Едигей вторгся в Московское великое княжество и подступил к Москве. Василий I для сохранения рода и стабильности в княжестве ушёл в Кострому, поручив защиту столицы дяде

Владимиру Андреевичу Храброму. Едигей сразу отправил послов к великому тверскому князю Ивану Михайловичу с требованием «быти у Москвы часа того съ всею ратью тверскою, и съ пушками, и съ тюфяки, и съ самострелы и съ всеми съсуды градобииными…» Но тверской князь не подчинился требованию Едигея. «…. «Князь же Иванъ, — отмечал историк Эккехард Клюге, — не хотя сего сътворити, ни изменити крестнаго целованиа и давнаго мира и любви съ великымъ княземъ (великим князем Московским Василием I Дмитриевичем – М. Т.), но сице умысли: съ Твери поиде безъ рати, не въ мнозе дружине, и не доехавъ Москвы възвратися пакы съ Клина на Тверь. И таковымъ коварствомъ перемудрова: ни Едегея разгнева, ни князю великому погруби, обоимъ обоего избежа. Се же створи уменски паче же истински».

Великий Тверской князь Иван Михайлович мог бы воспользоваться ситуацией в свою пользу, но понимал, что если Едигей разгромит Москву, то он останется один на один против коварного Едигея, а сила и слава его как полководца ему была известна: в 1399 году, когда он стал великим князем Тверским, произошла битва на реке Ворскле, которая считается одним из крупнейших сражений XIV века в Восточной Европе. Тогда 12 августа 1399 г. между объединённым войском Великого княжества Литовского, его русскими, польскими и немецкими союзниками под командованием князя Витовта, с одной стороны, и войсками Золотой Орды под командованием хана Тимур-Кутлуга и эмира Едигея, с другой, битва завершилось полной победой татарского войска и разгромом литовского.

Действия тверского князя Едигею не понравились, и он направил войска на Тверь из Москвы. Клин в то время являлся южным пограничным укреплением великого княжества Тверского.

Поэтому и пострадал первым от прихода Едыгея с войском, но дал время Твери подготовиться к отражению татарского набега. Однако очередная замятня в Орде вынудила Едигея уйти и от Москвы, и отказаться от нападения на Тверь. Наш древний город Клин тогда выполнил возложенную на него миссию города–крепости по защите южных рубежей Тверского княжества.

МИХАИЛ ТОМИЛИН